Православная семья: библейское понимание брака (2 часть)

Продолжаем беседу о библейском понимании брака с Константином Владиленовичем. Из второй части интервью вы узнаете о том, что происходит в семье, когда появляются дети, и являются ли они смыслом брака.

— Что говорит Библия о месте ребенка в семье? Сейчас от многих родителей можно услышать, что дети – это смысл брака.

О детях я уже говорил немного выше. Во всех ключевых библейских текстах о браке, его смысл никак не увязан с рождением детей. Даже в 7 главе Первого Послания апостола Павла к Коринфянам, где говорится о рождении детей, сама причина для вступления в брак названа иначе, и в соответствии с обозначенной причиной рождение детей представляется как бы естественным последствием. Другое свидетельство о значимости рождения детей связано с условиями спасения жены (известное свидетельство о спасении через чадородие), но и тогда рождение детей не названо смыслом и целью брака. Конечно, есть еще уникальное свидетельство 1 главы книги Бытия, но там эта заповедь Божья о размножении вынесена за рамки сугубо человеческого феномена брака и звучит в контексте общебиологического закона. Становление брака как собственно человеческого явления описано во второй главе книги Бытия, в которая вся посвящена описанию особенности исключительности бытия человека в мире как существа духовного. Брак явление духовное. В лоне брака происходит рождение ребенка, но сами цели и смыслы брака далеко превосходят, они выше этого рождения и даже воспитания ребенка. Когда люди говорят о рождении ребенка как единственном оправдании брака, – они низводят человека на уровень животного, для которого кратковременное или долговременное создание семьи есть дело инстинкта продолжение рода и ничего больше. Для материалиста это действительно так, для него и любовь есть лишь физиологический процесс, который обеспечивает продолжение рода и сохранение семьи. Но для человека верующего, сознающего духовность человека, его богообразность, его бессмертие, знающего, что брак есть образ в рамках которого раскрывается сама парадигма отношений Бога и человека – не может думать, что рождение детей главное и единственное назначение брака. Собственно, такое представление и есть последствие как раз материалистического воспитания, утраченной веры. Чтобы долго не говорить на эту тему… Стало быть, семья, которая не может иметь детей, терять свой смысл и должна распасться? Но бесплодие супругов нигде не является основанием для разводов. И когда мы встречаемся в истории  с подобными явлениями (например бесплодие царицы), Церковь всегда осуждает это искусственное прерывание брака в угоду плодоношению, да и исторический резонанс от этого, как правило, был всегда плачевный (в нашей истории, например, это судьба Симеона Гордого и Василия Третьего). Или семья, которая вырастила и воспитала детей, уже больше не имеет никакого собственного смысла и значения?

Важнейшая цель семьи, если рассматривать ее в контексте второй главы книги Бытия или в свете слов 5 главы Послания апостола Павла к Ефесяном, возрастание в любви, или говоря словами того же послания апостола Павла: «для созидания самого себя в любви». Брак создает самые органичные условия для научения и возрастания в любви. Органичные – значит максимально естественные, где любовь становится самой жизненной средой обитания человеческого духа, такой средой, в которой человек постоянно ставится в условия возрастания в любви, служения в любви. Человек, вступивший в брак, по собственной воле переформатирует свою жизнь таким образом, что она всегда и везде становится для него школой любви, дорогой любви, плодом любви, трудом и радостью любви. Благодать Божья через брак врачует даже самые сухие и каменные сердца, потому что волей-неволей  человек принуждается служить, терпеть, отдавать, ограничивать масштабы своего «я». Отказываясь от брака (Я не имею в виду монашество. Я говорю о состоянии, когда человек просто не хочет связывать себя узами брака, предпочитая неформализованные формы общения и совместного бытия), современный человек практически не имеет возможности научиться любви, потому что все социальные отношения кроме брака оставляют человек замкнутым в собственной самости, только брак органически даже не вытаскивает, а выманивает человека из пагубной для него раковины самости. Таким образом цель брака – преодоление самостной ограниченности «я», «размыкание» себя навстречу Другому, благодаря чему и возникает возможность достижения единства и вхождение в полноту бытия. Это несколько философское определение, но оставлю так, как есть. Потому что, по моему мнению, все слова о любви и единстве на обыденном уровне давно девальвировались, потеряв свою свежесть и глубину.

— Не редко, с появлением малыша в семье, все внимание матери полностью (или почти полностью) переключается на него. Муж может чувствовать себя обделенным, не нужным. Иногда даже теряется душевная связь: супругу больше не волнуют его чувства, его настроение. Он постепенно превращается в некую «машину» для удовлетворения всех материальных и бытовых потребностей жены и маленького ребенка. Естественна ли такая ситуация? Ведь, действительно, чадо требует в первые годы своей жизни повышенного внимания, и женщина просто не может разорваться на части!

Говорят, что такое случается. Но в семьях, известных лично мне, я никогда с такой ситуацией не сталкивался. Умозрительные размышления рисуют именно такую картину, но в реальности такое случается только тогда, когда любви не было. Именно так: она не умерла, ее просто не было. Была страсть, вожделение, психологический комфорт от сознания «сильного плеча» или «мягкой жилетки», от иллюзии общения. Ведь ребенок родится не наутро после нежной «романтической ночи», он не вдруг появляется, и у семьи есть достаточно времени, чтобы и настроится, и перестроится на иной уровень любви. Женщина не забывает любимого, просто потому что любит, сама нуждается в любви, ласке, нежности и заботе. Если она вдруг в этом перестала нуждаться, значит, на самом деле, она и прежде рассматривала мужчину лишь как неизбежно необходимый элемент для организации её жизни с её ребенком. В ее мечтах, в придуманном ей мире была она и ребёнок, мужчины там не было. Это мир, выстраиваемый вокруг женского эгоизма. Потом она будет упрекать его за то, что мечты не сбылись, что она несчастлива; а если будет зарабатывать достаточно, просто выставит его за дверь, потребовав алименты. Брак не распался, его просто никогда не было. Но повторю еще раз, среди моих знакомых такого я не встречал. В браке такого быть не может. Хотя конечно бывает «болезнь роста», когда, чтобы взойти на новую ступень, нужно оттолкнуться от старой, стать старше, серьезнее – и это может вызывать какие-то обиды и проблемы. Но ведь люди любят друг друга, берегут и жалеют друг друга, и если они дорожат своей любовью, то найдут возможности преодолеть свой эгоизм ради заботы о любимом человеке.

— В христианских семьях порой вырастают дети, которые совершенно не стремятся к Богу. Но, мы же помним, как Ангел Господень велел Корнилию позвать для проповеди Апостола Петра: «Он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой»! (Деян. 10: 6) Думаю, всем хочется, чтобы спасся весь дом – все родные, близкие и, конечно, дети. Почему же происходит иначе?

Это не простой вопрос. Но скажу несколько слов об этом феномене спасения дома, о котором так много сказано в книге Деяния святых апостол. Есть замечательный 100й псалом, в котором пророк Давид описывает ситуацию своего дома, в котором ясно говорится, что за одним столом с ним не сидит ни гордый, ни жадный, ни клеветник, ни замышляющий ковы… Все, в ком замечены подобные наклонности, изгоняются из дома, отлучаются от стола. Слова «дом» и «господин» однокоренные. Дом – сообщество людей, признающих власть господина, хозяина. Мы Дом Божий, семья, хозяйство Его, где во всех осуществляется Его воля, Его Господство («слушайтесь гласа Моего, и Я буду вашим Богом, а вы будете Моим народом, и ходите по всякому пути, который Я заповедаю вам, чтобы вам было хорошо»(Иер.7:23)). Причем «дом» в те времена это такая замечательная общность, в которую  слуги и даже рабы подбираются соответствующего склада, и всякий, как уже сказано, не разделяющий воли главы дома, изгонялся, отлучался. Стоило хозяину принять что-то как истину, весь дом разделял его выбор. Если вдруг кто-то не хотел, то он сам по доброй воле оставлял дом. Но жить вместе, питаться с одного стола людям не едино мысленным, не единодушным, в те времена казалось явлением ненормальным.

Что же происходит сейчас. Воля главы дома отнюдь не авторитет, она может оспариваться женой, родителями главы дома, бабушками, дядюшками и даже детьми. Его мнение по любому вопросу подвергается всякой критике и очень часто на глазах детей. Кроме родственников есть еще голос учителей, сверстников, тренеров, воспитателей. Все они становятся хоть на какой-то момент значимыми взрослыми для ребенка и мнение этих людей может в корне не совпадать с решением главы дома. А есть еще телевизор и интернет, который вообще кружит голову ребенку уже не столько обилием мнением, а просто показывая заманчивые картинки иного уклада, иного образа жизни. И нет единого волевого центра в семье. Нет единомыслия и единодушия. Поэтому каждый идет своей дорогой и вера отца или матери становится лишь частным делом отца и матери. Там, где отец остается единым волевым центром в семье, где между супругами единомыслие и единодушие, где влияние на детей ограничено только школой – там, как правило, и удается воспитать своих детей в вере.

— И, наконец, давайте перейдем к одному из самых острых семейных вопросов. Крещение ребенка. Какой возраст рекомендует Церковь для принятия этого Таинства? Возможно, примеры святителя Василия Великого (крестился в 25 лет), святого  Иоанна Златоуста (крестился в 23 года), святого Григория Богослова (крестился в 28 лет), блаженного Павлина Ноланского (крестился в 37 лет) и блаженного Августина (крестился в 33 года) говорят о том, что возраст крещаемого – это дело традиции, а не строгих догматов?

Острота этого вопроса искусственно раздута. В первенствующей Церкви, как вы понимаете, не было такой проблемы. Крещение всего дома предполагало крещение как младенцев, так и не младенцев. И строго говоря: ни тех, ни других не спрашивали. Говорят о крещение великих святителей, почему-то ограничивая список только ими: 2-3, но десяток человек лишь частный случай. Да и по поводу упоминания св. Григория в этом списке у меня всегда возникает чувство неловкости, чтобы сам св. Григорий сказал по этому поводу. Да он и сказал. Есть его воспоминания о том, как случилось его крещение: он переживал страшную морскую бурю, и страх, что он может умереть некрещенным (с современной точки зрения – нашел чего бояться) подвиг его на молитву, молитву пламенную и усердную, и он сам убежден и об этом свидетельствует, что спасение его тогда было чудом Божьим, ответом на его молитву; причалив к берегу, он крестился в ближайшем храме. Но ведь остальные тысячи святых той эпохи крестились в раннем детстве или во младенчестве. Для некоторых из них это известным образом определило их судьбу, потому что они рано оставались без родителей.

В отношении этой дискуссии  можно было давно сказать: поступай каждый, как ему Бог определил. Но мы все хотим догматизировать, сделать общеобязательным для всех: хоть крещение во младенчестве, даже если родители хотят иначе; хоть крещение во взрослом возрасте, хотя полнота церковной традиции свидетельствует о другом опыте. А гораздо важнее было бы говорить не о возрасте крещения детей, а о христианском воспитании что тех, что других. Потому что и те, кто собирается крестить ребенка в разумном возрасте, должны с младенчества воспитывать его в преданности Истине, то есть по-христиански; и те, кто крестят ребенка во младенчестве – должны воспитывать, а не уповать на то, что благодать сама по себе все сделает.

Беседовал Павел Давыдов