Хлеб жизни

Арина, закутавшись в яркий плед, неторопливо шла к беседке.Хорошо все-таки на даче! Особенно в те весенние дни, когда горожане, сердясь на моросящий дождь, вынуждены спешить на работу. Интересно, кто придумал, что лучшее время для отпуска – лето?Арина с этим утверждением была абсолютно не согласна, и каждый год старалась уехать на дачу осенью или даже весной. На удивленные расспросы коллег женщина только пожимала плечами:

— Летом мне и в городе хорошо. Солнышко, птички поют. На выходных можно пикник на природе устроить. Зиму я тоже люблю, особенно бродить в преддверии Рождественских праздников под неоновым светом вечерних огней города. А вот весной… Весной так не хочется  ходить на работу из-за противной вязкой слякоти под ногами.Нет уж! Лучше я буду спать до обеда, а потом смотреть на просыпающуюся природу через окно своей веранды. В отпуске хотя бы на время можно забыть о том, как по утрам, перепрыгивая через растаявшие сугробы, вынужденно штурмуешьпереполненный транспорт.

Огорода у Арины не было, поэтому летние хлопоты дачников ей были неведомы. Даже за газоном она не ухаживала, не желая портить маникюр. В общем, отдыхать Арина любила и умела. Вот и сейчас, она, уютно устроившись в крохотной деревянной беседке, разложила перед собой книги. Потрепанный томик Чехова так и просился в руки, и она уже потянулась за ним, как вдруг зазвонил мобильный телефон.

— Здравствуйте, — раздался в трубке хриплый женский голос, — мне ваш телефон дали в отделе кадров.

— Я слушаю, — взволнованно поторопила она собеседницу.

— Ваша дочь просила меня найти вас и кое-что рассказать.

Ну, да. Конечно. Как она сразу не сообразила, что нарушить ее покой может только Катька! Интересно, что она придумала на этот раз?

— Передайте ей, что деньги я высылать не буду, — спокойно ответила Арина, собираясь положить трубку.

— Она в тюрьме и хочет, чтобы вы забрали внучку к себе, — также спокойно и без особых эмоций произнесла женщина.

Арина резко встала, больно ударившись коленкой о стол, и зачем-то выскочила из беседки:

— Что вы говорите?! Какая тюрьма? Какая внучка?

Она кричала, словно криком можно было, спугнув дурную весть, заставить ее исчезнуть навсегда.

— Да не орите, мамаша, — начала раздражаться незнакомка, — если хотите поговорить, то я вас встречуна пригородном вокзале. У главного входа есть небольшой магазин сувениров. За два часа доберетесь?

— Да, конечно! Только, не кладите трубку! –старалась держать себя в руках Арина, — объясните толком, что произошло!

Но в трубке вместо ответа раздались гудки. Она опустилась на крыльцо и, сжимая в руке телефон, заплакала от обиды. Господи, ну за что ей такое наказание?! Почему Катька не может жить как все нормальные люди? Почему она такая бестолковая? И, что это еще за глупость про тюрьму и какого-то ребенка… Нашла чем шантажировать мать, бессовестная!

Успокаивая себя мыслями о том, что этот звонок – лишь очередная забава беспутной дочки, Арина вытерла рукавом свитера глаза и побрела в дом. Естественно, никуда она ехать не собиралась. Сколько раз Катька ее обманывала! Она врала, что лежит в больнице и ей срочно нужны деньги на лекарства. Сочиняла, что порвала с плохими компаниями и, наконец, собирается поступить в институт на платное отделение. Придумывала, что устроилась в магазин продавцом, а ее подставили и теперь нужно срочно «погасить» недостачу… В общем, с фантазией у девчонки было все в порядке. Каждый раз Арина говорила: «Возвращайся домой, разберемся. Или скажи, где ты сейчас находишься, и я сама приеду». После такого ответа Катька начинала уже не просить, а требовать деньги, но когда понимала, что мать не верит ей на слово, бросала трубку.

— Это очередное вранье, — сказала Арина вслух и принялась искать пульт от телевизора.

Мысли помимо ее воли возвращались к телефонному разговору с  незнакомкой. Ишь, какая наглая, даже ничего объяснять не стала, сразу встречу назначила! Наверное, просто свою ложь до конца не продумали!

Она со злостью сбросила на пол диванную подушку. Под ней пульта тоже не оказалось. Тогда Арина села в кресло и стала вспоминать, сколько она уже не видела Катьку. Кажется, лет семь… Так многое могло произойти за это время. Вот она, например, добилась повышения в должности, купила этот маленький домик в дачном поселке. Наладила быт. Даже за границу несколько раз съездила. А, Катька?.. Могло ли с ней случиться то, о чем говорила звонившая женщина?..

Злясь на саму себя, Арина достала из шкафа пальто.

— Это последний раз, — прошептала она сквозь зубы, — самый последний раз…

На вокзале она почувствовала легкую тревогу. Что если придет сама Катька? Сердце учащенно забилось в груди, а руки судорожно стиснули ручки дорогой лаковой сумочки.

— Это вы Арина?- раздалось у самого ее уха.

Она обернулась и увидела перед собой женщину лет сорока. На ней была выцветшая красная куртка и потрепанная вязаная шапочка.

— Объясните мне, что происходит, — мгновенно взяла себя в руки Арина.

— Прямо здесь болтать будем? – усмехнулась женщина, небрежно поправив головной убор.

— Почему бы и нет?

— Ладно, — пожала плечами незнакомка, — тогда слушайте.

И Арину оглушил поток очень странных слов, которые, складываясь в предложения, выворачивали ее душу наизнанку. Да, она понимала, что из Катьки, которая ушла  из дому в семнадцать лет, ничего путного уже не выйдет. Впрочем, теперь вся молодежь такая… Она рвалась в столицу, туда где «настоящая жизнь». Хотя их родной город только малообразованный человек мог назвать глушью, Катьке, наверное, здесь было тесно. Зато в Москве она устроилась на работу и, снимая с подружками квартиру практически за чертой города, кажется, чувствовала себя по-настоящему счастливой. Денег,судя по всему, ей не хватало, и девушка то и дело звонила матери, упрашивая выслать хоть что-нибудь. Сначала Арина помогала дочке, чем могла, а потом ее стало это раздражать. Наконец, она жестко поставила искательницу красивой жизни на место:

— Ты считаешь себя уже взрослой, чтобы жить отдельно, так вот и учись зарабатывать себе на модные тряпки и косметику! А если не можешь, то признай, что совершила глупость, уехав в Москву, и возвращайся домой.

Катька лишь злобно прошипела:

— Вернуться?! Для того чтобы снова стать частью интерьера в твоей квартире? Или, может быть, для того, чтобы ты хвасталась своим знакомым, какая ты хорошая мать?Я же безразлична тебе, ты никогда не интересовалась, что у меня в душе!

Арина от возмущения бросила тогда трубку. Видите ли, не интересовалась она Катькиной душой! Да какая еще душа, если нужно думать, как одеть и обуть ребенка… Она, как и любая мать, все делала, как положено: водила Катьку на кружки, проверяла домашнее задание, кормила и поила, старалась модно одевать. Чего еще этой пигалице не хватало?!

Потом, конечно, они помирились, но отношения стали другими. Катька и раньше-то ей особо не доверяла и не рассказывала свои секреты, а теперь и подавно отдалилась, продолжая жить собственной жизнью. Как-то так получилось, что они совсем перестали видеться. Созванивались часто, Арина постоянно звала дочку домой, но та лишь вежливо отказывалась. Катька меняла работы как перчатки, переезжала с квартиры на квартиру, и времени на родную мать у нее совершенно не было. Она регулярно звонила и просила денег, но Арина отказывала со спокойной совестью, потому что понимала: если девчонке станет действительно тяжело, то она вернется домой.

Теперь же эта незнакомая женщина говорила какие-то страшные вещи. Может быть, она что-то перепутала? Может быть, они говорят о разных Катеринах? Ну не могла же ее любимая дочь родитьодна в чужом городе и не сообщить об этом матери!

Или… Или все-таки могла?

— Сколько моей внучке? – Арина приложила неимоверное усилие, чтобы задать этот вопрос.

Ей хотелось просто сбежать. Развернуться и что есть сил припустить к остановке. Хотелось юркнуть в переполненный автобус…  Совсем чуть-чуть потерпеть и она снова сидела бы в своей любимой беседке, грея руки о чашку с ароматным чаем.

— Настьке то? – словно не замечая, что происходит с Ариной, протянула женщина, — Да, вроде, шесть лет уже.

— Сколько?!

Арине показалось, что земля уходит из-под ног. Почему-то теперь она поверила. Вот еще секунду назад весь этот нелепый разговор казался ей совершенно нереальным. Даже мелькнула мысль:«Может быть, Катька устроила какой-то глупый розыгрыш?» А, теперь появилась уверенность в том, что никто ее не обманывает.

— В общем, мне с вами разговаривать некогда, — было видно, что собеседнице Арины становится скучно, — просто жалко ребенка, вот и обещала Кате найти вас и передать ее просьбу.

— Объясните, за что она попала в тюрьму! – Арина едва сдерживала слезы, — И где сейчас ребенок?

— Да по дурости попала, — принялась нехотя рассказывать женщина, — Денег у нее постоянно не хватало, но она мечтала, что однажды заживет красиво, вот и ходила вечно на разные курсы. На одних из них она познакомилась с какой-то аферисткой, пообещавшей ей высокооплачиваемую работу. Как оказалось, нужно было всего лишь зарегистрировать на свое имя небольшую фирму, но руководили всем, конечно, другие люди. Очень скоро Катя поняла, что ее друзья-бизнесмены самые настоящие мошенники, но было уже поздно. Дали ей полтора года. А Настя… Ее сразу забрали в детский дом.

Следующие полчаса показались Ариненастоящим адом. Ольга – так звали ее новую знакомую, рассказывала подробности Катькиной жизни, о которых она даже не подозревала. Так случилось, что ее дочь вместе с этой женщиной просидела несколько дней в одной камере. Как они сумели найти общий язык, для Арины было настоящей загадкой. Лично ее от одного вида Ольги передернуло бы, а Катька… Почему она открыла душу совершенно постороннему человеку?! Почему не сообщила матери о своих проблемах? Как вообще можно было скрывать дитя от родной бабушки? На эти вопросы, к сожалению, сейчас никто не мог ей дать ответы.

— Что же она, дуреха, не позвонила мне? Почему не написала? – шептала Арина.

— Ну, вы даете, мамаша, — Ольга тихо засмеялась, — она же не знала ваш адрес, только домашний телефон! Даже названияриэлтерской фирмы, в которой вы работаете, и того не помнила… Хорошо, таких агентств в вашем городе не так уж и много… Мне пришлось звонить в каждое из них! Кстати, на домашний телефон Катя и сама вам звонила, вот только никто не снимал.

Арине показалось, что придумать что-то более ужасное и нелепое было невозможно. Да, действительно, за те годы, что они не виделись, она продала квартиру и переехала поближе к центру города. Поменяла работу. Конечно, дочке она оставила номер домашнего телефона. И адрес новый хотела продиктовать, но Катерина тогда отмахнулась: «Сейчас нет бумаги под рукой, позже запишу. Все равно я сейчас к тебе в гости не собираюсь». Да, и мобильного оператора она сменила несколько месяцев тому назад… Господи, да как же так?! Получается, ей хватало этих коротких разговоров с дочерью по домашнему телефону, чтобы спать спокойно? У нее, естественно, был номер Катерины, но Арина сама звонить не любила. Зачем? Все равно услышит в трубке: «Мам, у меня все хорошо! Ты извини, я сейчас занята, наберу тебе, когда время будет, ладно?»Ее это обижало. И злило. Злило то, что дочка справляется без нее.

— Ладно, мне пора, — стала переминаться с ноги на ногу Ольга, — А, вы поторопитесь забрать поскорее Настеньку из детского дома. Все-таки она там уже месяца три.

И Ольга растворилась в толпе также мгновенно, как и появилась. Арина даже не успела возмутиться. Значит малышка уже столько времени совсем одна! Надо же скорее ехать за ней! Дальше она действовала «на автомате»:договаривалась на работе о продлении отпуска, снимала деньги со счета в банке (накоплений было не слишком много, но теперь значение имела каждая копейка), делала необходимые звонки в органы опеки и попечительства.Отдушиной в этой суете для Арины стал рейд по детским магазинам, где она судорожно пыталась сообразить, что купить для Настеньки.Наконец, с огромной сумкой подарков она села в поезд и стала представлять, что скажет внучке, когда увидит ее. Образ малышки никак не складывался в голове, и Арина то и дело начинала вспоминать Катерину… Она была девочкой шустрой и при этом какой-то замкнутой. Все из нее клещами приходилось доставать. Бывало, спросишь, почему плачет, а Катька только кулачком слезы вытрет и, задрав подбородок, шепчет: «Я уже не плачу». Вот и весь разговор! Неужели и Настенька такая?.. Из раздумий ее вывел голос попутчицы:

— Угощайтесь! – женщина лет пятидесяти улыбалась, раскладывая на красивой льняной салфетке бутерброды.

— Спасибо, я не голодна.

— Берите, берите! Они постные!

Арина удивленно вскинула брови. Надо же, оказывается, и бутерброды постными бывают. Чего только эти «церковники» не придумают! Ах, ну да. Сейчас же у них  Великий Пост… Любопытство взяло верх, и она принялась разглядывать предложенное угощение. С виду оно было похоже на обычный мясной паштет…

— Что это? – Арина старалась, чтобы голос звучал как можно безразличнее.

— Вы, попробуйте! – засмеялась женщина, — может быть, отгадаете! Кстати, меня Машей зовут.

— Очень приятно. А, я – Арина Анатольевна.

Еда была невероятно вкусной. Оказалось, никакой мистики в постном бутерброде не было: фасоль, прокрученная через мясорубку, чеснок да зелень.

— Мне казалось вы в пост только картошкой да кашами питаетесь, — честно призналась Арина.

Так завязалась их необременительная беседа. Маша казалась женщиной простой и открытой. Отчего-то Арине захотелось с ней поделиться. Неожиданно для себя она произнесла:

— А я в Москву еду дочку выручать. Она у меня, бестолковая, захотела столичной жизнью насладиться. Связалась с мошенниками, теперь вот в тюрьме сидит…

— Ой! – Маша даже руками всплеснула, — горе-то какое! Вы к ней на свидание едете, да?

Арина замешкалась. Непонятные чувства переполняли сердце, и она решила уйти от прямого ответа:

— Узнала вот, что туда передать можно. Купила часть вещей, остальное на месте приобрету. Мне сейчас главное внучку забрать!

— А сколько ей? – участливо поинтересовалась Маша.

— Шесть лет.

И тут она заплакала. Всхлипывая и вытирая растекающуюся по лицу тушь, Арина выплескивала обиду, копившуюся в ней долгие годы:

— Вот скажите, чего Катерине не хватало в этой жизни? Я ради нее крутилась, словно белка в колесе! А она… А она меня бросила! Да еще вон ребеночка родила, матери ни слова не сказав! Разве так поступают с родителями?!

Маша хмурилась и качала головой. Когда же Арина немного успокоилась, она решилась спросить:

— Сколько же лет вы не встречались?

— Не помню я, — стала злиться Арина, — Она всегда жила своей жизнью, в которой для меня места не было! Ну, позвонит, скажет, что все хорошо, и все – снова несколько недель, а то и месяцев тишины. Разве это уважительное отношение к матери?!

Маша ответить не успела. В ее кармане зазвонил телефон, и она мгновенно изменилась в лице. Арина поняла, что ей звонила дочь. Они долго что-то обсуждали, потом говорили о какой-то несущественной ерунде… Арина ждала, когда же они наговорятся, но устав слушать чужой разговор, отвернулась к окну и закрыла глаза. Теперь ей казалось, что зря она обо всем рассказала первому попавшемуся человеку. Что эта «церковница» знала о современной жизни?! Ее-то дочь, наверняка, ходила в длиннющей юбке да старомодном платке. «Такие» точно не попадают в передряги. Катерина же, к сожалению, выросла совсем другой…

— Да благословит тебя Господь! Я тебя очень люблю, родная. До встречи! – сказала Маша и положила трубку.

Эти слова показались какими-то странными. Словно из другой жизни. Вдруг, ей нестерпимо захотелось вспомнить, когда она в последний раз говорила собственной дочери, что любит ее. Но, память, как назло молчала. Нет, она не могла этого вспомнить…Арина решила, что теперь ни за что на свете не откроет глаза. Пусть Маша думает, что она спит. Пусть вообще люди думают о ней, все, что им заблагорассудится – она ни перед кем не должна отчитываться!

Москва встречала ярким апрельским солнцем.Преодолевая чувство стыда, Арина передала для Катерины посылкуи короткое письмо, а затем поспешила за Настенькой. Она ожидала чего угодно, но только не того, что произошло на самом деле:

— Бабуля! – ей навстречу неслась кудрявая девчушка со вздернутым носиком и серыми глазами-блюдцами.

Что-то дрогнуло внутри. Дрогнуло, потом надломилось и, наконец, совершенно сломалось. Арина поняла: жить, как прежде уже не получится. Они обнимались и плакали. Долго-долго хлюпали красными носам и рассматривали друг друга, стараясь насладиться каждым мгновением встречи. Маленькая ручонка, которая изо всех сил сжимала ее ладонь, придавала Арине сил. И, когда родная внучка была отвоевана у бюрократической системы, новоиспеченная бабушка стала торопиться увезти свое кудрявое чудо из чужого города.

— У меня очень много вещей, — деловито сказала Настенька.

— Оставь, я куплю тебе все, что необходимо, — рассмеялась Арина.

— Нет, — округлила глаза малышка, — это нельзя оставить! Это – подарки маме!

Пришлось тащить с собой целый пакет поделок из пластилина, кипу рисунков и большущую стопку писем. Еще у Настеньки был календарь. Скорее всего, его подарил ребенку кто-то из взрослых. Вычеркивая наступивший день, малышка радовалась, что встреча с мамой стала ближе…

— Что она тебе про меня говорила? – с замирающим сердцем спросила Арина во время их первого совместного ужина.

— Что ты умная! – не раздумывая ответила Настенька.

— А, еще что?

— Еще мама говорила, что ты нас очень любишь, — доверчиво прошептала девочка и преданно посмотрела ей в глаза.

Арина ждала, что сейчас внучка спросит, почему же она так долго не приезжала. Но, Настенька молчала. Казалось, она верила маме на слово и никакие доказательства бабушкиной любви ей были не нужны… Шли дни, и Арина начала понимать, что не все так просто, как казалось на первый взгляд. Во-первых, надо было увидеться с дочерью, а этого ей совершенно не хотелось. Она была готова сделать для Катерины все что угодно, только бы… Только бы не смотреть ей в глаза. Во-вторых, она с ужасом осознала, что ревнует внучку. Да, именно так! Ее раздражало, что получив новую игрушку в подарок, Настенька искренне признавалась:

— Очень красивая Барби! Спасибо тебе, бабуля! А ты знаешь, каких кукол мама умеет шить из лоскутков? Нет, не знаешь? В сто раз красивее магазинных!

И так во всем! Разумеется, Настенька была ей за все благодарна, но получалось, что Катерина и готовит вкуснее, и читает сказки интереснее, и даже корову рисует лучше. Арина только диву давалась, как ее беспутная дочь могла стать такой хорошей мамой… Был еще один момент, который очень пугал Арину – Настенька каждый вечер прятала под подушку хлеб. На вопрос, зачем она это делает, девочка, как когда-то Катерина, задирала подбородок и молчала, словно партизан на допросе.

— Солнышко, ты что, не покушала, как следует? Хочешь, принесу тебе еще чего-нибудь? Ты только скажи, чего ты хочешь!

— Спасибо, я сыта, — бормотала Настенька и прятала глаза.

— Вас что, плохо кормили в детском доме? Ты голодала?!

— Нет, — также тихо отвечала малышка и после этого не говорила больше ни слова.

Арина решила оставить все как есть и не донимать девочку расспросами. Каждое утро она доставала из-под подушки хлеб, и сердце ее обливалось кровью. Наконец, знакомая, работающая психологом в школе, объяснила, что такая привычка может появиться у ребенка, как защитная реакция. Настенька могла и не голодать, но она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать: мама едва сводит концы с концами. Вот девчушка и прятала самое дорогое – хлеб. Чтобы в случае необходимости, поделиться с мамой своей «добычей»…

Арине хотелось, чтобы внучка ни в чем не нуждалась, чтобы у нее было все самое лучшее, поэтому она завалила всю квартиру игрушками, а холодильник до отказа набила продуктами.

— Настенька, родненькая, чего бы тебе еще хотелось? – суетилась бабушка.

— Ничего… Бабуля, а когда ты отведешь меня в дом к Богу?

Эту просьбу Арина слышала постоянно. В последний день, когда Настенька видела маму, они вместе ходили в храм. Зачем ее неверующая Катерина решила туда отправиться, да еще и ребенка с собой взяла, было не ясно. Настенька рассказывала, что в «Доме Бога» они очень долго стояли, а потом мама подошла к большой картине, на которой нарисован Иисус Христос, стала на колени и заплакала. Арине все эти религиозные причуды дочери казались непонятными:

— Настенька, а почему она плакала?

— Я не знаю, может быть, у нее что-то болело, — внучка смотрела на Арину своими огромными глазищами и губки ее начали подрагивать, — я тогда тоже заплакала, потому что мне стало мамочку очень жалко! Но, она меня поцеловала и сказала, что все будет хорошо, потому что Бог нас никогда не бросит… Бабуля, так мы скоро пойдем к Нему?

Если говорить откровенно, то Арина решила отвести Настеньку в храм только по одной причине – она боялась потерять доверие внучки. Поэтому в один из ясных погожих дней, она сказала:

— Собирайся, солнышко! Пойдем в дом к твоему Богу!

Настенька прыгала от радости, суетилась и пыталась выбрать самые красивые заколки из того многообразия, которое теперь хранилось в ее шкатулке.

— Зачем тебе банты?! –хохотала Арина, — их же все равно под косыночкой видно не будет!

— Значит, мы их сверху приколем, — улыбнулась внучка.

Они шли, перепрыгивая через маленькие весенние ручейки, и радовались этому чудесному дню.Настенька щебетала без умолку, рассказывая, как мама водила ее в зоопарк, как учила плавать на речке, как покупала ей мороженое и совсем не ругалась, если у Настеньки не получалось кушать его аккуратно и она пачкала платье…

— Бабуля, а ты тоже водила маму в зоопарк?

— Конечно! – отозвалась Арина.

Она лгала. Никуда она Катерину не водила. Да, регулярно давала деньги на карманные расходы – надо же ребенку в кино ходить и в тот же зоопарк… Но, чтобы вместе куда-то выбраться – нет, такого она не помнила.

— А я знаю, что ты маму научила плавать, когда ей было тринадцать! Она говорит, что я молодец, потому что уже в пять лет сама научилась «по-собачьи» плыть!

Арина до боли закусила губу. Не было и этого. Тут уж сама Катерина соврала дочке.Честно признаться, Арина до сих пор не знала, когда и где ее чадо научилось плавать… И вот, вдалеке показались величественные купола храма. Настенька умолка, о чем-то сосредоточенно думая.

Она собиралась просто постоять в сторонке, но увидев, с каким восторгом внучка бросилась к иконе Спасителя, не удержалась и тоже подошла.

— Это Он! – шептала радостно Настенька, — Это Бог, я узнала Его!

И она опустилась на коленки, прямо в грязь, принесенную с улицы чужими ботинками:

— Иисус Христос, я знаю, что Ты нас никогда не бросишь! Пожалуйста, помоги моей мамочке, чтобы у нее все хорошо было, чтобы ее никто не обижал, и чтобы у нее было, что кушать! Я буду терпеть столько, сколько нужно, Ты только защити ее, пожалуйста, и, если можно, сделай так, чтобы ее отпустили поскорее…

Потом она обернулась, поглядела на Арину и стала шептать совсем тихо:

— Помоги, пожалуйста, и бабуле! Она, наверное, очень переживает, что мама в тюрьме!

Больше Арина не могла этого слышать. Она упала рядом с внучкой, как подкошенная. Слова слетали с ее губ, а вместе с ними уходила из сердца горечь, обида и боль. Она просила у Господа прощения за то, что не смогла стать хорошей матерью своему ребенку. За то, что предпочла спокойную и размеренную жизнь проблемам Катерины. За то, что не смогла и, по правде говоря, не пожелала отдать ей столько своего времени, сил и внимания, сколько нужно было.

— Во мне нет любви! Прошу Тебя, помоги мне стать человеком! Помоги мне стать такой же любящей мамой для Катерины, какой она сумела стать для Настеньки! Господи, умоляю Тебя, не отвергни мою уродливую душу, ведь… Ведь, мы все верим в то, что Ты нас никогда не бросишь…

Домой они возвращались молча. Прижимая к груди небольшой пакет, Арина торжественно несла икону Христа. Вместе с Настенькой они бережно поставили образ на полку в гостиной, и теперь, казалось, воздух наполнился ощущением праздника…

— Родная, ты приготовь свои лучшие рисунки, я завтра узнаю, когда мы сможем поехать к маме на свидание, — сказала Арина и удивилась тому чувству, которое наполнило ее сердце. Это была любовь. Она в этом совершенно не сомневалась.

Конечно, она очень боялась этой встречи. Все переживала, сможет ли Катюша простить ее за каменное сердце. Им с Настей разрешили приехать на свидание в Пасхальное Воскресенье… Нет, в такие совпадения Арина не верила. Господь все видит! И это Он так устроил, что в этот день они втроем должны встретить первую в их жизни Пасху.

Томительное ожидание в лабиринтах казенного дома и…

— Мама! – одновременно закричали Катерина и Настенька. В этом крике не было боли, не было отчаяния. Это была настоящая пасхальная радость трех родных людей, внезапно обретших друг друга.

На следующее утро, когда бабушка с внучкой вернулись домой, Арина облегченно вздохнула, увидев, что малышка больше не прячет хлеб под подушкой. Теперь на его месте лежала икона Спасителя. «Я есмь хлеб жизни» — вспомнились слова Евангелия. Такое счастье – начать, наконец, жить! А, Катеньку они обязательно дождутся…

Арина, улыбаясь, зачеркнула еще один день в календаре Настеньки.

Наталья Климова

Возможно, Вам будет интересно:

Читать православные притчи 

Читать православные рассказы 

Читать православные сказки для детей 

Перепечатка материала возможна только с указанием автора работы и активной ссылки на сайт https://elefteria.ru/