Хороший человек

Елена так сильно сжала кулаки, что перестала чувствовать пальцы. Она понимала — еще одно слово, и с работой можно будет попрощаться.

— Елена Эдуардовна, я скажу сейчас очень скучную и надоевшую всем фразу, — назидательным тоном произнесла директор, — то, что вы делаете не педагогично! Это просто выходит за рамки элементарных правил приличия! Кто, скажите мне, кто позволил вам вторгаться в жизнь Белоусовых?! Вы хоть понимаете, что подрываете авторитет матери?

— Тоже мне… Мать, — прошептала учительница и мысленно попрощалась с учениками.

Она их всех любила. Да что там… Она ими жила! Своих детей у Елены не было, поэтому на школьников она выплескивала всю нерастраченную любовь и нежность. Она была готова сражаться до последней капли крови за каждого из них! А, эта история с Феодосием была лишь очередным таким «сражением»… Зато ее совесть была чиста. Она сделала то, что считала нужным.

Все случилось прошлым утром. Елена зашла в класс, как всегда, задолго до начала урока. Ей хотелось подготовиться, как следует. Им  с ребятами предстояло посмотреть на творчество Михаила Афанасьевича Булгакова глубже, чем это предполагала школьная программа. Такие «сюрпризы» она устраивала регулярно. Вместо того чтобы заниматься строго по учебнику, Елена предпочитала знакомить свой любимый десятый «А» с чем-то новым, а на произведения смотреть шире. В следующем году им предстояло читать «Мастера и Маргариту», «Собачье сердце» и «Белую гвардию». Почему бы не подготовить детей заранее? Взять и отменить все то, что предлагали скучные методички, а вместо этого рассказать им о своем любимом писателе! Рассказать так, как может это сделать человек, влюбленный в свое дело.

Ребята ее обожали. Она для всех была «своей». Ее уроки никогда не прогуливали. Если же она брала больничный, то на уроки русского языка и литературы никто не приходил, а учителя, заменяющие Елену Эдуардовну, ничего с этим не могли поделать. Десятый «А» выражал таким способом свои чувства к классному руководителю и любимому педагогу…  Но, прошлым утром случилось неожиданное. Она стояла у двери в класс, и вдруг услышала какую-то возню в коридоре. Сначала она хотела открыть дверь, но потом почему-то передумала и… стала прислушиваться. Говорили двое. Она сразу узнала их – мальчишек из одиннадцатого класса. Они смеялись над ее Феодосием, но тот лишь молчал. Сколько же страшных фраз они ему наговорили! А, все потому, что Феодосий был… особенным. У него была верующая семья. Многодетная, между прочим. Мальчик казался инопланетянином среди своих сверстников: не гулял по вечерам вместе со всеми, а торопился домой, отказывался от шоколадок, если был постный день, да и вообще вел себя неестественно. Подростки ведь должны стремиться познать этот мир, они должны рваться вперед, и даже немного бунтовать. Иначе, это были бы не подростки, а вот такие несчастные, «затюканные» своими родителями-святошами дети…

Так вот, мальчишки, вдоволь насмеявшись над мальчиком, сказали:

— Слушай, у нас тут родилась отличная идея! Мы порежем твой рюкзак, и ты будешь ходить в школу с пакетом, потому что твои родители нищие, и наверняка не смогут купить тебе новый рюкзак!

Он молчал. Он вообще не проронил ни слова. Елена дождалась, когда уйдут все трое, решив не предпринимать поспешных действий. Но, очень скоро она поняла, чем можно помочь несчастному ребенку.

Вечером она пришла к Белоусовым. И, когда перед ней поставили чашку с ароматным чаем, Елена начала свою обличительную тираду. Она высказала Анне, маме Феодосия, все, что она о ней думает:

— Вам что же совсем сына не жалко?! Зачем вы его втягиваете в эти свои религиозные чудачества? Где вы ребенка найдете сегодня, который бы добровольно отказывался от шоколада? Пост у них, видите ли! Дайте же вы ребенку свободу! Пусть в кино с товарищами сходит, на дискотеку… Его и так все дразнят в школе. Не уродуйте вы мальчишку!

Анна слушала молча, и это, раздражало Елену еще больше:

— Ну, что вы молчите? Нечего сказать?

Голос Елены задрожал, а по щекам потекли слезы:

— У меня сердце от боли разрывается, глядя на то, как дети издеваются в школе над вашим Феодосием… Как вы вообще могли дать ребенку такое имя? Вы хотя бы подумали, каково ему будет с ним жить? Хотя, ни о чем вы не думали, кроме вашей религии…

И тут из комнаты вышел Феодосий. Он подошел к матери, положил руку ей на плечо, и, глядя прямо в глаза Елены Эдуардовны, тихо, но очень твердо произнес:

— Вам пора, я проведу вас до двери.

— Белоусов, погоди, я с твоей мамой еще не договорила! Ты не волнуйся, мы обязательно что-то придумаем, чтобы ребята прекратили над тобой издеваться.

— Уходите, — все так же твердо сказал Феодосий, и Елена вдруг увидела перед собой не затюканного мальчика, а уверенного в себе молодого человека.

Эта метаморфоза произвела на нее очень сильное впечатление. Все ей вокруг показалось недружелюбным и учительнице поскорее захотелось покинуть квартиру Белоусовых. Только через минут пятнадцать, стоя на автобусной остановке, она с обидой подумала: «Вот же глупый… Я ведь стараюсь ему помочь».

На следующий день директор школы Ольга Витольдовна вызвала ее к себе. Разговор был не из приятных. Елене Эдуардовне припомнили целый список «нарушений», за последние три года работы в школе. Наконец, когда ей показалось, что Ольга Витольдовна скажет заветную фразу об увольнении «по собственному желанию», директор неожиданно произнесла:

— Анна Белоусова приходила ко мне сегодня рано утром. Просила, чтобы я проявила, — тут Ольга Витольдовна закашлялась и покраснела, — чтобы я проявила милосердие.

Елена ничего не понимала:

— Так если Анна вас просила об этом, то кто же тогда пожаловался на меня?

— Феодосий, — пожала плечами директор, — видимо не так сильно он мучается от насмешек, раз попросил оградить его от такой «защиты», которую вы ему решили организовать.

Несколько секунд они молчали, думая о чем-то своем, а потом Ольга Витольдовна махнула рукой:

— Идите уже. И заканчивайте с этими играми в «борца за права всех униженных и оскорбленных».

Тут голос ее немного смягчился:

— Лена, ты ведешь себя не так, как подобает педагогу. И, если хочешь знать, твое поведение не одобряет даже коллектив.

Елена аккуратно закрыла за собой дверь, и побрела в учительскую. Последняя фраза особенно больно ударила е в самое сердце. Да, она тоже замечала, что коллеги стараются обходить ее стороной. Хотя, прекрасно понимала, почему они так себя вели. Заложники системы! Им было плевать, что происходит с другими! Только бы «не лезть не в свое дело» и не замарать руки… Но, она так не могла. Она старалась жить по совести! И, пусть это покажется странным, но Елена даже верила, что если Бог, действительно, существует, то в конце своего жизненного пути она сумеет ответить за каждый свой поступок. Она не сомневалась в своей порядочности и принципиальности. В конце концов, чтобы попасть в рай, не нужны все эти посты, длинные непонятные молитвы и походы в храм, где душе становится тоскливо, а спина и ноги мгновенно затекают. Все это – оболочка. На самом деле, главное – быть хорошим человеком! И тогда Бог непременно откроет перед тобой двери в рай. Ну, а если Его нет… Что же, тогда тебе просто не будет стыдно за прожитую жизнь.

Именно об этом думала Елена, когда в сумочке зазвонил ее мобильный телефон:

— Здравствуйте! Скажите, вы продаете дом в Овсеевке?

Дом – это было, конечно, сильно сказано. Так… Крохотная избушка. К тому же не в самой деревне, а на заброшенном хуторе, который даже на карте не  был отмечен. Достались ей сии прекрасные «апартаменты» от двоюродной тетушки, вот уже два года как отошедшей в мир иной. Приезжать в домик на время отпуска для Елены не планировала: слишком уж он далеко от города, да и жить в покосившейся от старости лачуге было страшновато. Она пыталась продать свое наследство с того самого момента, как вступила в права пользования, но потенциальный покупатель появился только сейчас. Растерявшись, Елена выпалила:

— Здравствуйте! Дом продается, но он очень старенький и вряд ли вам понравится!

Мужской голос на том конце хрипло рассмеялся:

— Что же вы так сразу пугаете людей?! «Не понравится»… Вам надо было хотя бы ради приличия соврать! Дом, мол, антикварный, расположен в живописном месте.

Но, Елена уже взяла себя в руки, поэтому достаточно твердо произнесла:

— Во-первых, не представляю как это – врать ради приличия. Во-вторых, к дому понятие «антикварный» не подходит. Ну, и  в-третьих, я вообще никогда не вру.

— Вообще-то, я всего лишь пошутил, — пробормотал мужчина, а потом задумчиво добавил, — вы говорите как учитель. Не уверен, что с таким подходом, вы вообще когда-то его продадите.

— Я и есть учитель, — вздохнула Елена.

Они помолчали несколько секунд, а потом одновременно расхохотались.

— Давайте тогда знакомиться, — предложил мужчина, — меня Михаилом зовут.

— А я – Елена. И, кстати, место на хуторе, действительно, живописное! В нескольких десятках метров начинается густой лес, а еще озеро поблизости есть. Хотите взглянуть?

Они договорились, что в воскресенье Елена выйдет к Овсеевке и покажет Михаилу путь к хутору. Он предлагал ей ехать на машине вместе прямо из города, но женщина отказалась. Хоть март и не баловал пока теплом, а путешествие обещало быть утомительным. Но, она всегда чувствовала себя некомфортно в компании незнакомых людей.

Собираясь в дорогу, Елена прокручивала разговор с Михаилом, и мысленно себя хвалила. Все-таки правильно она ему ответила! И про то, что врать неприлично, и про то, что сама она никогда бы так не поступила. Это было чистой правдой. И, между прочим, за свою порядочность ей однажды даже пришлось поплатиться. Она потеряла свою любимую и единственную подругу…

Эта история произошла лет пять тому назад. С Варькой они были «не разлей вода» еще со времен института. Правда, когда она вышла замуж, встречаться ради девичьих посиделок стало сложнее. Но, все равно, как казалось Елене, были самыми близкими друг для друга людьми. И вот в один не самый прекрасный день, она увидела Варькиного Геннадия в объятиях какой-то блондинки. Они стояли на остановке и о чем-то разговаривали. Все было, как в дешевых бульварных романах… Она наблюдала, как эта «хищница» цепко держит свою «жертву» за галстук, то и дело запрокидывая голову вверх, щурилась и капризно надувала губы. Наконец, Геннадий высвободился из ее рук, и побрел в сторону магазина. Елена проводила его ненавидящим взглядом, и перешла дорогу, сесть на автобус, ехавший прямо к Варькиному магазину, в котором та трудилась продавцом.

— Варенька, ты только сядь, ладно?

Женщина занервничала:

— Что случилось? Говори скорее!

— Твой муж тебе изменяет. В этом нет никакого сомнения. Я сегодня своими глазами видела его с какой-то блондинкой. И, поверь, было очевидно, что между ними далеко не дружеские отношения!

Почему она это сказала? Да, потому, что врать – это плохо. У нее были свои принципы. И говорить правду был один из них. Елена ожидала любой реакции от подруги, но то, что случилось в следующую минуту, потрясло ее до глубины души. Глаза Варьки стали тусклыми и безжизненными. Она чужим, спокойным и холодным голосом спросила:

— Зачем ты мне об этом говоришь?

— Как зачем? – все еще недоумевала Елена, — чтобы ты развелась с обманщиком!

Варька немного помолчала, а потом тихо сказала:

— Я знаю об этой связи. Гена рассказал мне обо всем. Сегодня он должен был встретиться с ней, чтобы окончательно разорвать отношения.

Елена не верила своим ушам:

— То есть, ты все знала, и ни слова не сказала мне об этом?!

— А, что, должна была? – грустно улыбнулась Варька.

— Конечно, мы же лучшие подруги! И, вообще, я твоего Геннадия теперь знать не желаю. Предатель!

И тут Варька сказала фразу, которую Елена так и не смогла ей простить:

— Лен, ты прости, но обсуждать свою семейную жизнь я с тобой никогда не буду. Все это тебя совершенно не касается. И, я тебя попрошу: забудь все, что ты сегодня увидела, и сделай вид, что ничего не произошло.

Она, разумеется, так не могла. Этот обманщик встречался с другой женщиной, а она должна была делать вид, что не знает правды?! Это несправедливо! Так закончилась их многолетняя дружба… Стряхнув с себя остатки воспоминаний, она собрала вещи в небольшую дорожную сумку и отправилась в путь.

На хуторе царил покой и умиротворяющая тишина. Елена решила подышать чудесными ароматами леса, поэтому отправилась обратно к шоссе, как только распаковала сумки. Она решила, что далеко в чащу заходить не будет – лишь прогуляется по узенькой тропинке, на которую, кажется, уже давно не ступала нога человека. Шоссе уже не было видно за ее спиной, когда где-то вдали послышалось отчетливое «уханье» совы. Елена двинулась на звук, в надежде увидеть птицу. Она сошла с тропинки, осторожно пробираясь в глубь леса и запоминая, куда именно идет. Правда, совсем скоро сова умолкла, и женщина решила вернуться на знакомую дорожку. Но, сделать это было не так-то просто. Горожанка, не привыкшая ориентироваться среди деревьев, уже через пять минут стала паниковать. Нервно озираясь по сторонам, она вдруг поняла, что заблудилась!

— Господи, что же делать? – вслух пробормотала Елена, — вот же глупая, даже мобильный телефон не додумалась взять с собой на прогулку!

Она старалась прислушиваться, чтобы не пропустить звуки проезжающих машин, но, то ли шоссе было пустынным, то ли она зашла слишком глубоко в лес… И, чем дольше она пыталась найти узкую тропинку, услужливо приведшую ее сюда, тем отчетливее понимала: ей ни за что не выбраться.

Через несколько часов, она опустилась на корточки, прислонившись спиной к широкой косматой ели. От холода и страха ее стало знобить. Руки отказывались слушаться, а ноги сильно болели. Неожиданно ее окутало какое-то липкое и тошнотворное уныние. Надежда угасала с каждой секундой.

— Меня тут никто не найдет, — прошептала Елена и позволила страху завладеть ее сердцем.

Она устало прикрыла глаза, и стала всерьез думать о том, какая же нелепая ей выпала смерть. Кому-то суждено умирать в храбром бою, кому-то от изнурительной болезни. Все это было так…благородно. А она просто заблудилось!

Вскоре эти мысли сменили другие – о том, что скоро ее страдания закончатся, и она попадет в рай. Да, непременно в рай. Бог есть, и скоро Он за ней придет.

— Я жила по-честному. Я – хороший человек, — затараторила она, подняв голову, и глядя в бездонное темное небо.

Но, что-то внутри сопротивлялось. Что-то подсказывало, что все это неправда. И Тот, Кого она пытается обмануть, непременно это поймет. Какой-то неописуемый, просто нечеловеческий ужас объял ее душу. Елена снова закрыла глаза, и перед ее мысленным взором предстал любимый десятый «А». Они ей, можно сказать, были и учениками, и друзьями, и семьей… Такие верные и преданные. Она же делала для них все возможное и невозможное! Хотя бы за это ее ТАМ должны оправдать! А, судить ее за что?! Она хорошая, она правильная, она честная, она порядочная…

Организм Елены проваливался в глубокий сон. Вдруг лица некоторых учеников стали меркнуть, а другие, наоборот, становились ярче и отчетливее. Феодосий… Феодосий Белоусов! Почему он смотрит на нее с такой болью и обидой? Она же просто хотела помочь. Она хотела как лучше. И тут, уже практически во сне, ее пронзила догадка – она же, наоборот, навредила ему! А бедная Анна?! Разве ей она не причинила страдания своими жестокими бестактными словами? Но, как же получилось, что она, желая добра, причинила зло?..

Теперь память Елены «услужливо» показала ей лица всех девочек десятого «А». Учительница напряженно вглядывалась в них. Почему никто не улыбается кроме Веры Самохиной? Ах, да… Как же она могла забыть?.. Был в ее опыте один эксперимент, который директор школы Ольга Витольдовна, наверняка, назвала бы «не педагогичным». Все дело было в Верочке. Она была новенькой в классе, и девчонки отчего-то ее невзлюбили. Надо отметить, что Самохина была просто красавицей. К тому же училась очень хорошо – буквально все схватывала на лету! Видимо, одноклассницы ей завидовали… В общем, устроили они Верочке «сладкую жизнь»: игнорировали или разговаривали таким тоном, что уж лучше бы молчали. Но, Елена была начеку! Она решила исправить несправедливость и проучить девчонок. Она подговорила ребят, и те на восьмое марта сделали лишь один подарок. Мягкий медведь достался Самохиной. Надо было видеть выражения лиц барышень! Но…

Елена даже простонала во сне от нестерпимой душевной боли. Но, почему же она, радуясь и ликуя, что проучила зазнаек, не увидела грусти и обиды на лицах своих учениц? Почему, не задала себе вопрос: «Кто позволил мне манипулировать детьми, и заставлять страдать одних ради «заслуженного» счастья других?»

Потом лица людей стали мелькать словно в калейдоскопе, торопливо сменяя друг друга. Она увидела своих коллег, Вареньку, родителей… Всех, кого умудрилась обидеть, даже не заметив этого!

— Елена, это вы?! Очнитесь!

Чей-то хриплый испуганный голос звучал у самого ее лица. Сделав над собой усилие, она открыла глаза. Перед ней был незнакомый мужчина:

— Слава Богу! – радостно воскликнул он, -Я Михаил! Вы помните, мы договаривались встретиться сегодня утром? Вы не появились, и я решил сам найти хутор. Потом отыскал дом, и стал его осматривать. Еще раз набрал вам на мобильный, и услышал, как телефон звонит внутри, а вы не подходите. Я почувствовал, что случилась беда, и, каюсь, сломал вашу хлипкую дверь…

Он замолчал, а Елена неожиданно переспросила:

— Уже воскресенье?

— Да, — кивнул Михаил, — Воскресенье… И, когда я понял, что в доме никого нет, а на мобильном пропущенные звонки еще со вчерашнего вечера, я бросился вас искать. В лес первым делом побежал… Сам не знаю почему. Видимо, Господь подсказал! А, куда идти-то не знаю! Прошел немного, гляжу – следы ваши на снежных островках! Так я по ним и шел пока, наконец, не увидел вас. Я сразу понял, что это именно моя «пропажа». Да, и кто тут еще мог бродить – хутор выглядит совсем пустым. Вы были без сознания, и я вынес вас из леса.

Михаил достал из багажника старенький плед:

— Сейчас мы немедленно поедем в больницу. Судя по всему у вас сильное переохлаждение организма.

И только тут Елена осознала, что лежит на заднем сидении чужого автомобиля. В одно мгновение она вспомнила все то, о чем думала вчера, готовясь к смерти. Вспомнила всех, кого видела во сне. Изо всех сил схватив Михаила за руку, она заплакала:

— Пожалуйста, отвезите меня в церковь! Я умоляю вас! Мне не нужна больница, мне нужно к Богу!

— Хорошо, хорошо, — не стал спорить ее спаситель, — сначала в храм, потом в больницу. Я все понял, не волнуйтесь.

Красивые золотистые купола они приметили уже через минут пятнадцать. Маленький деревенский храм был открыт. Михаил придерживал Елену, а она, задыхаясь от слез, рвалась вперед.

— Батюшка, тут у нас истерика, — смущенно проговорил он, подводя ее к старенькому священнику.

— Ничего, ничего, — улыбнулся тот, и повел женщину к аналою.

Она совсем не думала о том, что нужно говорить, и как себя вести. Если честно, Елена раньше даже не задумывалась о том, что такое исповедь.

— Я грешница, понимаете? – сквозь стену слез она почти ничего не видела, — Я думала, что хорошая, а оказывается…

Тут она неожиданно перестала рыдать и шепотом забормотала:

— Каким бы хорошим человек не был, он, оказывается, сам по себе спастись не может! Он погибнет! Непременно погибнет! И, знаете, почему?

Священник ничего не ответил, лишь прищурил глаза и улыбнулся еще шире.

— Да, потому что хороших людей вообще не бывает! Да, для кого-то мы, действительно, такие, но для кого-то настоящие злодеи!

Елена перевела дыхание. Кажется, истерика постепенно заканчивалась.

— Я только что чуть не умерла в лесу… И это так страшно… Так страшно! Но, теперь я точно знаю, что без Бога я погибну! Батюшка, что же мне делать? Что мне делать, чтобы быть с Ним всегда?

Михаил стоял возле иконы «Спас Нерукотворный» и молился о чем-то своем.

В больницу они потом все-таки поехали. По дороге Елена думала о том, что сегодня у нее второй день рождения. И рождена она была для жизни вечной…

Наталья Климова

Возможно, Вам будет интересно:

Читать православные притчи 

Читать православные рассказы 

Читать православные сказки для детей 

Перепечатка материала возможна только с указанием автора работы и активной ссылки на сайт https://elefteria.ru/